«Красота мира и радость жизни»
Изучение современного искусства всегда сложно для специалистов. Осмыслить, систематизировать и дать определение процессам, находящимся в стадии становления практически невозможно. Современное искусство эклектично, ассоциативно и остро субъективно. Есть различные школы, объединяющие формально близких художников, есть экспериментальное направление, представленное в отделе новых и новейших течений в экспозиции Третьяковской галереи и музея современного искусства «Гараж», но нет мощного потока, каким были, например, импрессионизм или экспрессионизм, охватившие и обновившие культурную жизнь многих стран. Подчас сами художники пытаются осознать свою причастность тому или иному стилю, той или иной традиции. На этом пути «самопознания» они неизбежно обращаются к традиции, классической или авангардной, то есть к художественным явлениям с четко выраженными формальными признаками.
Но не все и не всегда способны с пониманием и пристально вглядываться и вдумываться в идеи и приемы талантливых мастеров прошлого. Осознать и, не впадая в плагиат, по-своему интерпретировать идеи и приемы того или иного стиля могут не все. Получить профессиональное образование бывает недостаточно. Важно найти себя, свой метод познания мира и форму, в которой воплотятся ваши мысли и ваш взгляд на мир. А еще хорошо, когда художнику есть что сказать нам зрителям.
Контекст нашей реальности непрост и даже тревожен. Многие усматривают в нем сходство с ситуацией начала ХХ века, когда в воздухе носилось ощущение надвигающейся катастрофы. Тем ценнее встретить художника, чье творчество проникнуто оптимизмом.
Темы, которые разрабатывает Влад Кравчук, неизменны в искусстве разных эпох. Это природа, виды городов мира, цветочные мотивы. Но оригинальным является позитивное настроение неизменно присутствующее в его творчестве, непривычное в наше рефлексирующее и несколько депрессивное время. Картины Влада Кравчука полны света, даже когда он пишет ночные или осенние виды. Традиция такого искусства уходит в эпоху рубежа XIX и XX века, когда настоящий переворот в искусстве и в сознании людей совершили французские художники-импрессионисты. Они научили людей ценить каждое впечатление быстро текущей жизни, постигли тайну очарования привычных вещей и сумели «остановить прекрасные мгновения бытия». Бессмертная традиция импрессионизма (Французского искусства) навечно вошла в сознание и творчество русских художников и XIX–XXI веков.
Стремление запечатлеть ускользающее впечатление, недлительное состояние природы увлекало мастеров разных стран. Работы последователей такого приема лишены сюжета, элементов повествовательности, они не стремятся к пространному описанию реального мотива. Они творят новую реальность – живописную. А эта реальность сложна, многослойна и дает безграничные возможности самовыражения.
Главная особенность живописи художников подобного склада – этюдность. Целостность природного образа не является самоцелью мастера. Этюд не предполагает изображения никакого события кроме события живописно-красочного и светового. Свет представлен в картинах Кравчука в разных ипостасях – свет вечерний, свет полуденный и даже искусственный, подобный свету театральной рампы.
В картине Влада Кравчука «Лодки» случайность, (внезапность) представленного мотива подчеркивается артистической игрой пастозных мазков, усложняющих поверхность холста живым рельефом красочного слоя. Подобные сюжеты очень любил Клод Моне, писавший лодки и яхты в Аржантее. Но французам всегда не хватало той ошеломляющей энергии красок, которой обладали русские художники. Мир в интерпретации Моне утрачивал материальность и вес, растворяясь в световоздушном мареве. В работах русских художников начала ХХ века и их современных последователей энергия цвета усиливается чистотой и интенсивностью краски. Краска господствует в пространстве картины, то рассыпаясь рефлексами, то звуча локально, создавая удивительно прекрасный чувственный эффект.
Краска Влада Кравчука осязаема и плотна, это некая первоматерия, из которой рождается новая, словно медитативная реальность, наполненная стихией света и цвета. Мир, создаваемый художником, обретает умиротворенно счастливое настроение. Это живописно-духовное впечатление сродни состоянию, описанному Василием Кандинским, когда он увидел русские иконы во время этнографической экспедиции в Архангельскую губернию. Зритель оказывается, словно, внутри пространства, охваченного вихрем этой цветомузыки. Краска, почти освободившаяся от предмета, рвется наружу, экспансируется в реальное пространство, фактически разрушая картинную плоскость.
Это живопись самодостаточная, обретшая субъектность, а не существующая как изображение чего-либо. В картине «Лодки» стихия цветных рефлексов заставляет трепетать отражение в воде, утрачивают равновесие прибрежные строения – все дышит и оживает в этом светолитии и цвето-светописи. Оказавшись внутри такого пространства невозможно не испытать радостного чувства прозрения, новых форм бытия. Творчество Влада Кравчука сродни язычеству. Как писал художник Константин Коровин: « Это своя песня за жизнь, за радость…».
Живая мозаика сюжетов художника охватывает города и страны: Флоренция, Венеция, побережье Адриатики (Черногория и Хорватия), Португалия, Крым, Дубна и т.д. Ему интересны времена года: особенно осень и разное время суток. Его городские пейзажи более структурны, иногда сродни формам кубизма. Каждый город в картинах художника обретает свой цвет. Мерцающая перламутром Венеция. Как в зеркальной раме, в арке моста Вздохов уходит в глубину перспектива канала Рио ди Палаццо. Игра теплых и холодных тонов – перламутр и солнце – рождают незабываемый образ сказочного города. Вечный карнавал, игра, смена масок в живописной игре рефлексов отраженных в воде.
Вечерняя Венеция («Венеция. Вечер») завораживает таинственным преображением, которое сродни театральным метаморфозам. Сохраняя интенсивность цвета, художник слегка размывает контуры домов, стоящих на берегу канала и темный силуэт лодки с гондольером и парой пассажиров, скользящей на переднем плане. Яркость краски словно противостоит, сопротивляется прозрачной лазури сумерек, наплывающих справа и слева в картине.
Образ Флоренции, созданный художником, более классичен. Кампанила кафедрального собора, созданная Джотто, собор Санта-Мария дель-Фьоре, далевая панорама города, данная как бы с высоты птичьего полета, рождает ощущение незыблемого величия и статики. Прямоугольные очертания белых и оранжевых домов с рыжими крышами на фоне прозрачной лазури неба и словно выбеленной солнечным светом и очертаний далеких гор напоминают град небесный Иерусалим.
Особый цикл картин художника посвящен цветам. В изобразительном искусстве существует давняя традиция воплощения флоральной темы. Это и воспоминания об Эдемском (райском) саде, утраченном человечеством в результате грехопадения Адама и Евы, это – размышление о вечной жизни природы, которая умирая осенью весной неизбежно возрождается в прежних своих формах и, наконец, возникшая на рубеже XIX–ХХ веков идея жестокости мира природы – «цветы зла». Как писал Бальмонт:
«Нередко мы думаем будто растенья – суть алость улыбки и нежный цветок. Нет. В мире растений борьба, убиенье и петли их усиков – страшный намек. Поймают, удушат. Их корни лукавы и цвет орхидеи есть лик палача…».
В цветах Влада Кравчука нет жестокости, но есть нечто, заставляющее думать о них как об одушевленных (живых) существах, причем весьма амбициозных. Художник стремиться проникнуть в самую суть бытия цветка.
На картине «Алый мак» цветок приближен к передней плоскости холста как на портрете. Это фантастический персонаж как в сказке С.Аксакова «Аленький цветочек», посланник неведомых миров, случайно возникший в визуальной реальности. Художник работает мастихином, словно скульптор высекая форму из косной материи. Так делал М.Врубель, одержимый проблемой формотворчества, он создавал кристаллическую структуру полотна, подобную мозаике, в поисках нового, синтетического языка. Влад Кравчук наделяет свои цветы и этот мак индивидуальностью. Простой цветок, помещенный художником в пестрый хаос разнотравья, предстает как таинственный и завораживающий символ, кодовый знак мира природы, скрывающий ее тайны. «Лик» цветка несет в себе нечто мистическое.
Цветочные сюжеты Кравчука очень разнообразны. В картине «Розы» и «Танец ирисов» декоративно-плоскостное решение пространства напоминает настенное панно. В картинах «Маки» и «Лаванда. Вечер» присутствует композиционное сходство с маковыми полями Клода Моне. Но гораздо фактурнее и сочнее по цвету. Русская школа никогда не изменяла цвету и краскам. Цветы Влада Кравчука можно назвать жанровыми картинами о цветах в духе К.Коровина, где необязательно присутствие человека, уступившего сценическое пространство растениям. Мазки, пастозные и красочные сами расцветают как цветы на полотнах художника, не случайно его кисть одним мазком способна воссоздать лепесток цветка («Пионы»). Такие «цветоморфозы» характерны для многих работ художника и производят впечатление какой-то искристой оранжереи.
Именно цветы обеспечивают идеальные условия для тональной проработки формы, причем структура этой формы несложная, без затейливых флоральных оранжировок, но очень содержательная. Содержание работ художника – это праздник чувства. Цветы почти полностью заполняют пространство полотен, рождая ассоциации с декоративным растительным орнаментом в духе модерна. Влад Кравчук пишет натюрморты с цветами, чтобы приучить себя и зрителя к иной, не блеклой серой шкале красок.
Интересно, что у художников часто как бы подспудно всплывает стилистика восточной, в частности японской, культуры. Для живописцев, которые любят локальный звучный цвет, это неизбежно. Цветущий миндаль в японском стиле написал Ван Гог. У Кравчука тема весеннего цветения встречается в картинах «Яблоня» 2008 года, « Мыс Фиолент» 2019 и других. Японское искусство импонировало всем утонченностью вкуса, умением вызвать представление о целом посредством фрагмента, своеобразием композиций непохожих на европейские. В картине «Мыс Фиолент» наблюдается изысканность линейного контура, упрощение цвета наложенного большими плоскостями, прозрачность красочного слоя дальнего плана. Пышное бело-розовое цветение, купающееся в светлой лазури, превращают эту местность в подобие рая.
Иную грань дарования художника раскрывают картины «Водопад» и «Осень». В них художник отходит от изображения идиллической картины мира, так ему свойственной. В работе «Осень» взвихренная, словно мечущаяся кладка мазков в изображении осеннего листопада эмоционально созвучно буйной, изменчивой динамике природных стихий. Фактура полотна в ее чередованиях рельефных и лессировочных, буйных и упорядоченных мазков представляют аналог динамичной игры воздушных масс, раскачивающих деревья и срывающих листья.
Природа Влада Кравчука всегда одушевленная. Она рефлексирует в осеннем пространстве, наполненном ветром. Размашистое движение кисти подчеркивает раскачивающееся движение ветвей деревьев, цвет словно передает лесной шум.
В картине «Водопад» густой и сумрачный синий подчеркивает таинственность мотива. Диссонансное вкрапление красного цвета в работу дает несвойственное художнику ощущение тревожного предчувствия. Сочетание синего и красного цветов, кристаллическая огранка формы, созданная использованием мастихина, погружает в медитативное состояние, в котором вдруг является антропоморфный образ водопада, едва уловимые очертание каменного лика скалы.
Художнику свойственен язык предельных эмоциональных состояний. Он выражает экспрессию энергичными ударами кисти. В этой манере, этюдности и красочности содержится острое ощущение контакта с природой, вчувствование в ее жизнь. При помощи энергии цвета, стихии красочного слоя Кравчук передает вибрацию цветосветовой субстанции мира.
В наше время жизнь, особенно в городе, почти лишена красочности. Поэтому так приятно смотреть на картины Влада Кравчука. Такие картины целительны для психики современного человека. Художник абсолютно позитивно настроен к миру. Его полотна не напрягают, не беспокоят, но радуют. Суть его искусства – Красота мира и радость жизни.
Можно вспомнить слова замечательного художника Василия Дмитриевича Поленова: «… Искусство должно доставлять наслаждение, передавать радость жизни… Иначе оно ничего не стоит».
Головина Л.В.
Старший научный сотрудник Государственной Третьяковской галереи,
куратор выставочных процессов
